Сообщается, что ФСБ предотвратила теракт ИГИЛ* против сотрудников и здания ГРУ в Москве. Ячейка, ликвидированная в ходе спецоперации, получала распоряжения от Тоджиддина Назарова, он же Абу-Усама Нораки, находящегося в иракском Мосуле.
Нет смысла задавать риторический вопрос — кого же тогда Путин победил в Сирии? И что это за победа, если до войны с ИГИЛ* и после ее начала число терактов группировки на территории России возросло кратно?
Проблема в другом: социальная база ИГИЛ*, как, впрочем, и любой другой террористической группировки — это слой обездоленных, находящихся на самом дне социальной лестницы. Руководство террористических группировок, напротив — это представители гораздо более высоких страт, которые столкнулись с невозможностью легальной борьбы за власть, а потому переключившихся на вооруженные методы борьбы. Однако речь именно о первых.
Очевидно, что зверская политика власти против народа воспроизводит тех, кто готов с оружием в руках бороться за то, что он понимает под справедливостью. Особенно в условиях, когда не работают ни правовые, ни понятийные механизмы, позволяющие разрешать возникающие социальные проблемы. Дополнительным фактором являются бесконтрольные мигранты. Да, после резкой кратной девальвации рубля их число стало существенно меньше, работать в России для них стало невыгодно, однако в том и проблема, что уменьшение численности мигрантов произошло в той их части, которая приезжала в Россию на заработки, будучи относительно законопослушной. У криминала и террористов иная мотивация, для них экономические мотивы несущественны. Поэтому экономический кризис, бушующий в России, на этой категории никак не отражается, скорее, наоборот — привлекает в их ряды новых сторонников.
Парадокс, но существование территории Исламского государства* в Сирии и Ираке было для России, скорее, выходом из той ситуации, в которую ее загнало кремлевское ворье: у обездоленных было место, куда они могли уходить и рассчитывать на лучшую (в их понимании) жизнь. Ликвидация территории ИГ* позволила российскому руководству заявить о своей победе (не уточняя, естественно, ее цену), но террористическая угроза в самой России только возросла.
Интеллектуальные кретины, управляющие нашей страной, иначе не способны планировать: выгадывая на копейку, они щедро теряют сотни рублей. Другой вопрос, что война с ИГИЛ*, конечно, вообще не планировалась — только поражение в войне с Турцией, когда турки не прогнулись и не дали разрешение на две дополнительные транзитные трубы Турецкого потока, вынудило оправдывать присутствие российских войск в Сирии борьбой с ИГИЛ*, хотя успехи Кремля там откровенно слабые. Исламское государство* на западе от Евфрата имело слишком мало интересов и было представлено существенно слабее, чем на востоке от него и в Ираке. По сути, за Путиным только концерт в Пальмире, после чего ему пришлось весьма позорно оттуда драпать и брать ее с трудом второй раз. Основные усилия российской интервенции в Сирии после провала наступления на севере против Турции были сосредоточены на борьбе с сирийской оппозицией.
Так или иначе, но ни одна из целей сирийской войны (как публичных, так и реальных) не достигнута. Турецкий поток, как и перед российским вторжением, имеет лишь одну транзитную трубу, Сирия расчленена, террористы (хотя и здесь все крайне неоднозначно — а стоит ли огулом записывать в террористы всех, кто с точностью до запятой подпадает под определения национально-освободительных движений), в общем, террористы чувствуют себя весьма неплохо. Террористическая активность в самой России растет (и это без учета полуторагодичной войны телефонных террористов, которую пока наши власти тоже с треском проигрывают).
Власть смутно понимает, что концепция победы на дальних подступах провалилась. Видимо, в том числе и поэтому теракт в Магнитогорске так терактом и не назван — возникают неприятные вопросы: так кого мы все-таки победили?
Рецепт борьбы с терроризмом, в общем-то, очевиден: прекращение социального геноцида собственного населения, создание нормальных экономических условий, в которых у каждого будет возможность реализовывать свои интересы, создание политических механизмов, позволяющих разрешать противоречия разных социальных групп. Это неизбежно разрушит социальную базу террора, оставив его в маргинальном поле, в котором полицейские мероприятия будут вполне эффективны. Но в том и проблема, что в такой стране нынешняя власть неизбежно оказывается лишней — она не способна действовать в таких условиях. Нормальная страна смертельна для нынешней правящей в России верхушки. Поэтому терроризм (равно как и десятки других катастрофических для страны проблем) будут сопровождать правление нынешних до самого их конца.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)
Источник: